«Нельзя сдаваться. Буду молится за Рустама, пока не почувствую добрых чувств к нему.
Сколько молился? Внутри пусто. Мысли бегали по всей планете. Сосредоточиться можно на том, кого любишь или ненавидишь. А я к Рустаму спокойно отношусь. Не друг, не враг… Высоцкий верно сказал:
«Не друг и не враг, а так.
Если сразу не разберешь,
Плох он, или хорош…
В горы парня тяни, рискни,…
Там поймешь, кто такой…»
Говорю Рустаму:
– Пойдем поднимемся с тобой на ту гору.
– Не могу. У меня радикулит. Сюда еле добрался, помогли добрые люди.
– Давно ты здесь?
– Три недели будет.
– Покушать-то у тебя есть?
– Немного сухарей осталось.
Сердечко, милое, спасибо.
Сам я здесь ягодами питался, и нормально. Правда, за ягодами и плодами уже надо далеко уходить от ручья. Вокруг пусто….
Пока собирал для Рустама, душа пела. Даже без молитвы тепло разливалось по телу. «Делай добро, делай добро, а не только молись». Где-то читал: «без добрых дел молитва мертва».
Широко улыбаясь, отдаю ягоды Рустаму. Он просиял.
– Спасибо тебе. Ты первый, кого я здесь вижу счастливым.
Пообщались немного. Хороший человек.
Назвал меня счастливым. Да, чувствовал что-то приятное. Так и заснул с улыбкой.
Утром опять пошел за ягодами. Решил угостить мужчину в пиджаке. За него еще не молился.
– Это вам.
– Уйди, без тебя тошно. Улыбается тут, когда другим плохо…
Улыбки моей как ни бывало. Сел разочарованный. Вот и делай добро…
Казалось, вот оно, счастье. В горстке ягод, в хорошем поступке… Прилег в теньке. Заснул.
«Отшельник стоял и смотрел на меня:
– Ты правильно сделал, творя добро руками, но не думай, что одной молитвой нельзя помочь. Помогаешь не ты, а Бог. Сначала молитва к Богу о благодати, чтобы Он руководил Твоими поступками и мыслями, чтобы на всё Его воля была. Молитва – великая сила, она зависит от чистоты сердца. Искренне моля Бога помочь другим, ты радуешь Его, и Он в ответ может сотворить чудо. Господь Сам очищает твое сердце, даруя тебе уроки любви.
Я хотел попросить его объяснить мне смысл этих слов, но отшельник исчез.
«Подожди!» – вырвалось у меня, и я проснулся.
Стал молиться: «Господи, дай мне разум понять, что мне делать и как?».
Никакого ответа.
Стал молиться за этого человека. Обиды не было, уже хорошо. Отношения позволяют видеть образ того, за кого молишься.
«О Боже, прости, пожалуйста, грехи этому несчастному, в душе он хороший…»
Опять тепло на душе… Не улыбался, но чувствовал счастье. Понял, что счастье не только в улыбке.
Вдруг кто-то тронул меня за руку. Открыл глаза.
– Прости. Не в духе я был. Всё так надоело, всё плохо, а тут ты улыбаешься. Позавидовал. Прости. Ты выглядишь как-то душевно, чисто. Вот возьми сухарей немного.
Он старше меня лет на двадцать, осунувшийся, обросший. Зовут его Андрей Андреевич. Работал директором завода, его подставили, хотели даже убить, вовремя сбежал. Случайно наткнулся на человека, идущего к ручью. Ухватился за соломинку, хотя и не верил в чудеса. Когда пришел сюда и увидел чудо-ручей, появился проблеск надежды. Хочет попросить опять директором на завод…
Странные желания у людей…
Стал мысленно обращаться к отшельнику … А то я смотрю на мир и людей сквозь какую-то пелену осуждения.
Comments